Китайские религии – тема глубокая, и меня она увлекает. В последнее время я всё больше читаю и разбираюсь в этом направлении. Без религиозного фанатизма. Но с познавательной позиции. Читаю историков и востоковедов. Часто они бывают неисправимыми занудами, но в целом мне уютно с этими ребятам. Намного уютнее, чем с теми, кто надевает на себя нефритовые браслеты и рассуждает под крепкий Пуэр о том, что все есть Дао. Хотя эти ребята тоже по-своему интересны. Оставим мои симпатии и перейдем к сути.
Сегодня я хочу пройтись по самым верхам китайских религий и объяснить, как они связаны с чаем.
В Китае существуют две доминирующие религии. Это буддизм и даосизм. Давайте запомним это. Еще существует конфуцианство, которое тоже часто относят к религии, но на поверку это философское учение. Религией его называть некорректно. Разница есть. Итак, у нас буддизм и даосизм!
Буддизм пришел в Китай в 200-х годах нашей эры. Пришел из Индии и постепенно-постепенно распространился по территории страны. Это был инертный процесс. Он занял многие века. Интернета в те далекие годы не было. Не было и эффективных строительных технологий. Храмы возводились десятилетиями. Буддизм передавался из уст в уста. От ощущения к ощущению. Гармонично.
Китай переживал сложные времена. Войны. Стихии. Ежедневная борьба за выживание. Люди постоянно чувствовали угрозу, исходящую от внешнего мира, и на интуитивном уровне нуждались в ощущении надежды и продолжения существования. Буддизм это давал. Эта религия хорошо «прижилась» на китайской почве и адаптировалась к китайской ментальности. Поэтому сегодня у нас есть такое выражение, как «китайский буддизм».
Сегодня я хочу пройтись по самым верхам китайских религий и объяснить, как они связаны с чаем.
В Китае существуют две доминирующие религии. Это буддизм и даосизм. Давайте запомним это. Еще существует конфуцианство, которое тоже часто относят к религии, но на поверку это философское учение. Религией его называть некорректно. Разница есть. Итак, у нас буддизм и даосизм!
Буддизм пришел в Китай в 200-х годах нашей эры. Пришел из Индии и постепенно-постепенно распространился по территории страны. Это был инертный процесс. Он занял многие века. Интернета в те далекие годы не было. Не было и эффективных строительных технологий. Храмы возводились десятилетиями. Буддизм передавался из уст в уста. От ощущения к ощущению. Гармонично.
Китай переживал сложные времена. Войны. Стихии. Ежедневная борьба за выживание. Люди постоянно чувствовали угрозу, исходящую от внешнего мира, и на интуитивном уровне нуждались в ощущении надежды и продолжения существования. Буддизм это давал. Эта религия хорошо «прижилась» на китайской почве и адаптировалась к китайской ментальности. Поэтому сегодня у нас есть такое выражение, как «китайский буддизм».
Религиозное ядро буддизма заключается в том, что человек в материальном мире живет в колесе Сансары. Колесо Сансары – это бесконечная череда перерождений, реинкарнаций. Буддист умирает и рождается вновь для того, чтобы прожить следующую жизнь и следующую. Для вас это, возможно, покажется очень разумным и приятным. Но буддист лишь слегка улыбнется такой поверхностной радости.
Жизнь, рождение, смерть, страсти, желания, которые мы испытываем ежедневно, а мы их, безусловно, испытываем и часто намеренно стремимся к ним – всё это страдания. Жизнь – это бремя, которое мы несем.
Если что-то пошло очень не так в жизни буддиста, если он грешил и грешил намеренно, то в своем следующем перевоплощении он уйдет на иной уровень. Он может переродиться в животное, в растение, в камень – во что угодно. Для буддистов это не очень приятно.
Религиозная цель – прожить жизнь и умереть (а в буддизме это чрезвычайно важно) настолько правильно, чтобы после смерти суметь выйти из колеса Сансары и попасть в Нирвану. Нирвана, моими словами, – это небытие. Пространство без желаний. Пространство без физики. Без времени. Без гравитации. Нечто запредельное. Иное измерение. Область тотального покоя. Важно навсегда остаться там. Но не вылететь обратно в физический мир.
За эти без малого две тысячи лет на территории Китая у буддизма была невероятная история. Взлеты и падения. Гонения со стороны государства и, наоборот, полная благосклонность. Раздробленность и конкуренция различных буддийских школ и многое другое. Сегодня буддизм – это основная религия гигантской страны.
Жизнь, рождение, смерть, страсти, желания, которые мы испытываем ежедневно, а мы их, безусловно, испытываем и часто намеренно стремимся к ним – всё это страдания. Жизнь – это бремя, которое мы несем.
Если что-то пошло очень не так в жизни буддиста, если он грешил и грешил намеренно, то в своем следующем перевоплощении он уйдет на иной уровень. Он может переродиться в животное, в растение, в камень – во что угодно. Для буддистов это не очень приятно.
Религиозная цель – прожить жизнь и умереть (а в буддизме это чрезвычайно важно) настолько правильно, чтобы после смерти суметь выйти из колеса Сансары и попасть в Нирвану. Нирвана, моими словами, – это небытие. Пространство без желаний. Пространство без физики. Без времени. Без гравитации. Нечто запредельное. Иное измерение. Область тотального покоя. Важно навсегда остаться там. Но не вылететь обратно в физический мир.
За эти без малого две тысячи лет на территории Китая у буддизма была невероятная история. Взлеты и падения. Гонения со стороны государства и, наоборот, полная благосклонность. Раздробленность и конкуренция различных буддийских школ и многое другое. Сегодня буддизм – это основная религия гигантской страны.
Даосизм. Как религия она сформировалась и самоосознала себя немногим раньше, чем появился китайский буддизм. То есть, примерно от первых до двухсотых годов нашей эры. Хотя своими корнями и предпосылками даосизм уходит в еще более ранние времена. Но нам важно запомнить вот что: даосизм – это исконно китайская религия. 100% мэйд ин Чайна.
Религиозное ядро даосизма иное. Даосы – жизнелюбы. Они никогда не пренебрегали физической оболочкой. И, наоборот, делали все возможное, чтобы продлить и сохранить физическую жизнь. Именно поэтому на протяжении веков даосские монастыри в Китае были «поставщиками» целителей, гадателей, хиромантов, образованных людей, и, между нами говоря, чиновников.
В даосизме, умирая, человек не прекращает свой путь, а покидает свою физическую оболочку. И сразу же после отправляется на небеса, где и обретает истинное бессмертие духа.
Но, коль скоро даос живет здесь и сейчас, в текущем моменте, ему следует делать все возможное, чтобы достойно жить и заботиться о своем разуме и плоти. Даосизм – это религия практик, что мне и нравится. В даосизме – серьезные школы дыхательных, оздоровительных, медитативных и сексуальных практик. Каждую из них можно свободно изучать, практиковать и использовать как эффективный инструмент в современной жизни. Сегодня даосизм глубоко интегрирован в китайскую действительность. Соотношение даосских храмов к буддийским в Поднебесной – один к пяти. Другими словами, на один даосский приходится пять буддийских.
Религиозное ядро даосизма иное. Даосы – жизнелюбы. Они никогда не пренебрегали физической оболочкой. И, наоборот, делали все возможное, чтобы продлить и сохранить физическую жизнь. Именно поэтому на протяжении веков даосские монастыри в Китае были «поставщиками» целителей, гадателей, хиромантов, образованных людей, и, между нами говоря, чиновников.
В даосизме, умирая, человек не прекращает свой путь, а покидает свою физическую оболочку. И сразу же после отправляется на небеса, где и обретает истинное бессмертие духа.
Но, коль скоро даос живет здесь и сейчас, в текущем моменте, ему следует делать все возможное, чтобы достойно жить и заботиться о своем разуме и плоти. Даосизм – это религия практик, что мне и нравится. В даосизме – серьезные школы дыхательных, оздоровительных, медитативных и сексуальных практик. Каждую из них можно свободно изучать, практиковать и использовать как эффективный инструмент в современной жизни. Сегодня даосизм глубоко интегрирован в китайскую действительность. Соотношение даосских храмов к буддийским в Поднебесной – один к пяти. Другими словами, на один даосский приходится пять буддийских.
Даосизм и буддизм сложны для европейского понимания тем, что в них нет бога как центральной оси религии. Нет того строгого, всевидящего, единого. В обеих религиях есть многочисленные пантеоны богов. Когда однажды вы зайдете в даосский или буддийский храм, вы увидите целую «витрину» святых на алтаре. Тут поклоняются духам некогда живших великих людей – Будде, Конфуцию, Лао Цзы и многим другим.
Пантеоны богов состоят не только из центральных фигур, но и из локальных обожествленных святых. Бывает очень интересно зайти в деревенский провинциальных храм и увидеть, что главное место на алтаре отведено скульптуре монаха, реально жившего в этих местах 400 лет назад, который обладал сверхспособностями и с помощью трансовых практик и проповедей излечил невероятное количество нуждающихся. А рядом, вдоль стен, стоят еще сотни статуй монахов и других деятелей, которые отличились иными благими делами при жизни. Так часто выглядят китайские храмы.
Пантеоны богов состоят не только из центральных фигур, но и из локальных обожествленных святых. Бывает очень интересно зайти в деревенский провинциальных храм и увидеть, что главное место на алтаре отведено скульптуре монаха, реально жившего в этих местах 400 лет назад, который обладал сверхспособностями и с помощью трансовых практик и проповедей излечил невероятное количество нуждающихся. А рядом, вдоль стен, стоят еще сотни статуй монахов и других деятелей, которые отличились иными благими делами при жизни. Так часто выглядят китайские храмы.
Даосизм и буддизм невероятно толерантны друг к другу и к другим религиям. Сегодня в одном храме вам могут встретиться элементы как даосизма, так и буддизма. На одном алтаре могут стоять Будда и Лао Цзы. Это нормально. Кто-то из знакомых рассказывал мне, что видел статую Иисуса Христа среди прочих святых на алтаре в одном из китайских храмов. Сложно представить нечто подобное в православии.
Даосизм и буддизм раздроблены. Тут десятки школ и сотни сект. Тысячи различных трактовок и канонов. Тут нет единой центральной библии как стержня. И сегодня все это очень экологично варится в едином котле восточного мироощущения.
Такое многообразие поначалу пугает. Кажется, можно потратить всю жизнь на изучение и не разобраться. В сущности, так и есть. Поэтому люди, глубоко проповедующие восточную религию, как правило, выбирают для себя одну из школ и следуют ее канонам, не отвлекаясь на остальное.
Даосизм и буддизм, как я уже обмолвился, – это религии практик. В первую очередь, медитативных практик. Слово «медитация» для большинства европейцев до сих пор воспринимается с легким недоверием. Словно это что-то эфемерное, недоказуемое, едва ли существующее. Хотите вы этого или нет, верите или не верите, но медитация – это вполне определенное состояние человеческого мозга. Повторяемое. Воспроизводимое. Измеряемое.
Даосизм и буддизм раздроблены. Тут десятки школ и сотни сект. Тысячи различных трактовок и канонов. Тут нет единой центральной библии как стержня. И сегодня все это очень экологично варится в едином котле восточного мироощущения.
Такое многообразие поначалу пугает. Кажется, можно потратить всю жизнь на изучение и не разобраться. В сущности, так и есть. Поэтому люди, глубоко проповедующие восточную религию, как правило, выбирают для себя одну из школ и следуют ее канонам, не отвлекаясь на остальное.
Даосизм и буддизм, как я уже обмолвился, – это религии практик. В первую очередь, медитативных практик. Слово «медитация» для большинства европейцев до сих пор воспринимается с легким недоверием. Словно это что-то эфемерное, недоказуемое, едва ли существующее. Хотите вы этого или нет, верите или не верите, но медитация – это вполне определенное состояние человеческого мозга. Повторяемое. Воспроизводимое. Измеряемое.
В медицинском понимании – это транс. Изучением трансов медики и ученые начали всерьез заниматься примерно двести лет назад. Тема эта настолько невероятна, что на данный момент я не знаю, что вообще может быть интереснее этого! Первыми прорывными светилами в России на этом поле были академики Бехтерев и Павлов. Тот самый Павлов, которого мы обычно знаем по собакам, глубоко занимался медитациями, гипнозом и трансами. Бехтерев – выдающийся врач и ученый – был яростным конкурентом Павлова на этом же поле. Через поколение, уже в советские времена, внучка Бехтерева – Наталья Петровна Бехтерева – была директором института изучения мозга человека. Я обожаю эту женщину. Она уже умерла. Но вы можете посмотреть видео с ней, чтобы понимать уровень этих людей. Это наследственные ученые. Блестящие мозги!
Вы спросите, как мы сюда зарулили? Я напомню. Мы пришли сюда от медитаций. Я говорил, что медитативные практики – это не что-то эфемерное. И если копнуть эту тему еще глубже, то вы будете удивлены, как много часов буддийские монахи провели в ультрасовременных томографах. В сотрудничестве с учеными, которые изучают эти состояния не на уровне ощущений, но на уровне биохимии и активности нейронов.
Состояние медитации, состояние полного глубокого расслабления, трансовое состояние – монахи практиковали многие столетия назад. Это то, что помогало им сделать особенной свою собственную жизнь. И то, что передавалось через них прихожанам, излечивая и успокаивая. Это часть религиозной традиции Китая.
Вы спросите, как мы сюда зарулили? Я напомню. Мы пришли сюда от медитаций. Я говорил, что медитативные практики – это не что-то эфемерное. И если копнуть эту тему еще глубже, то вы будете удивлены, как много часов буддийские монахи провели в ультрасовременных томографах. В сотрудничестве с учеными, которые изучают эти состояния не на уровне ощущений, но на уровне биохимии и активности нейронов.
Состояние медитации, состояние полного глубокого расслабления, трансовое состояние – монахи практиковали многие столетия назад. Это то, что помогало им сделать особенной свою собственную жизнь. И то, что передавалось через них прихожанам, излечивая и успокаивая. Это часть религиозной традиции Китая.
Ребята, я знаю, что вы ждете, когда же мы уже коснемся чая. И вот мы подошли! ))
Умение входить в медитативное состояние не дается свыше. Это практикуемая вещь. Ее нужно развивать. Как мышцу. И тут необходимо терпение. Спокойствие. Великая концентрация. Способность отрешиться от внешнего мира. Вы можете попробовать. Каждый может попробовать! Но все это оказывается не так просто. Особенно вначале.
Когда практикующий монах на протяжении многих часов концентрируется на внутренних ощущениях. Под монотонную музыку. Под дымок благовоний. Сидя в статичной позе. С прикрытыми глазами. Каждую секунду у него есть соблазн «перескочить» в сон. Сон и медитативное состояние – вещи пограничные. Их отделяет очень тонкая грань. И для многих практикующих в начале пути – это камень преткновения.
Умение входить в медитативное состояние не дается свыше. Это практикуемая вещь. Ее нужно развивать. Как мышцу. И тут необходимо терпение. Спокойствие. Великая концентрация. Способность отрешиться от внешнего мира. Вы можете попробовать. Каждый может попробовать! Но все это оказывается не так просто. Особенно вначале.
Когда практикующий монах на протяжении многих часов концентрируется на внутренних ощущениях. Под монотонную музыку. Под дымок благовоний. Сидя в статичной позе. С прикрытыми глазами. Каждую секунду у него есть соблазн «перескочить» в сон. Сон и медитативное состояние – вещи пограничные. Их отделяет очень тонкая грань. И для многих практикующих в начале пути – это камень преткновения.
Чай! Его величество чай – натуральный природный тонизатор! Чай содержит большое количество полезных алкалоидов, которые оказывают мягкий тонизирующий эффект на организм, но при этом никогда не сбивают с цели. Чай был лучшим решением в проблемах медитативных практик в монашеской среде.
Вот почему именно монахи были теми людьми, которые несли чайную культуру. Именно они придумали производить, например, смолу Пуэра. Именно они были первыми, кто относился к чаепитию, как к действу. И именно они прививали эстетику потребления и создали церемонию.
Вот почему именно монахи были теми людьми, которые несли чайную культуру. Именно они придумали производить, например, смолу Пуэра. Именно они были первыми, кто относился к чаепитию, как к действу. И именно они прививали эстетику потребления и создали церемонию.
Я знаю не один монастырь, при котором есть свои собственные чайные поля и собственные небольшие производства. Это не развлечение. Это, если позволите, инструмент.
Вновь и вновь я укрепляюсь в мысли о том, что чай получил такое широкое распространение не только из-за своего вкуса и аромата, но из-за своих свойств и воздействия на организм. И религиозная среда – даосские и буддийские монахи -– сыграла тут свою уникальную важную роль. Удивительные вещи!
Вновь и вновь я укрепляюсь в мысли о том, что чай получил такое широкое распространение не только из-за своего вкуса и аромата, но из-за своих свойств и воздействия на организм. И религиозная среда – даосские и буддийские монахи -– сыграла тут свою уникальную важную роль. Удивительные вещи!
Купить китайский чай и оформить заказ можно на странице магазина Realchinatea
